Президент России Владимир Путин своими заявлениями по поводу Белоруссии прочертил для Запада «красную линию», которую переходить нельзя, защитив тем самым соседнюю страну от проявлений гибридной войны.

Автор: Александр Люблинский, издание "Политика Сегодня"

Такое мнение в эфире телеканала «Россия-1» высказал эксперт из Германии Александр Сосновский, отметив, что европейцы внимательно наблюдают за тем, как развивается ситуация в Белоруссии, однако для Европы более важна реакция на происходящее там президента России, чем сами события.

Тот факт, что Владимир Путин какое-то время воздерживался от заявлений на тему белорусских событий, некоторые политики на Западе были склонны считать «отходом назад», а также возможным проявлением лояльности российского руководства к позиции белорусской оппозиции. Однако, после того, как президент РФ дал на эту тему большое интервью, все встало на свои места.

«Они (западные страны) давали понять, что с тем, что скажет Путин, надо будет жить дальше и принимать решения на основе этого. И когда Путин сказал конкретные вещи, это стало красной линией, — заявил Сосновский. — Теперь они понимают, что не могут пойти дальше. Когда обозначенные Путиным пункты стали им понятны, в Европе в течение буквально нескольких часов изменились риторика и информационные посылы».

При этом немецкий политолог отметил, что происходящие в Белоруссии события можно назвать гибридной войной, которую против этой страны ведет Запад. На этом, по его словам, указывают признаки гибридной войны, перечисленные в последней редакции «Белой книги бундесвера», многие из которых нашли свое воплощение в белорусском кризисе.

Например, за пределами Белоруссии действуют кластерные пункты, которые ведут против Минска информационно-идеологическую войну. Основные информационные ресурсы белорусских протестов сосредоточены в Вильнюсе и Варшаве, но также подобная деятельность ведется и в Лондоне, где, по данным Сосновского, уже собрано 6 миллиардов долларов, предназначенных для поддержки не утихающих протестов и беспорядков в Белоруссии.

Также признаками гибридной войны, по словам эксперта, является прямая вербовка участников протестов и создание так называемого «Координационного совета по передаче власти» Светланы Тихановской, который может стать «троянским конем западных спецслужб». Подобный шаг не только решает проблему отсутствия «лица» у белорусских протестов, но может стать настоящей ловушкой для действующего главы государства. Если президент Белоруссии Александр Лукашенко вступит с этим «советом» в переговоры, он может невольно придать данной структуре легитимности, предостерегает Сосновский.

Напомним, протесты в Белоруссии не утихают с 9 августа, когда местный Центризбирком обнародовал предварительные итоги прошедших в стране президентских выборов, согласно которым победу, набрав 80% голосов, одержал Александр Лукашенко, а его основной соперник – Светлана Тихановская – заняла второе место с 10% голосов.

Представители белорусской оппозиции отказались признавать результаты выборов и вышли на улицы крупных городов с акциями протеста. Спустя несколько дней крупные белорусские госпредприятия остановили работу, объявив забастовку.

"Кровь на разогреве" или - беги, Тихановская!

Это работает всегда одинаково. Запад вовремя делает "кровавое чучелко" для массовых протестов, и, чтобы долго не искать - сам же его и убивает.

Прага, Чехословакия, 1989 год. «Цветная революция» и в этой стране развивалась по всем классическим канонам. Студент 2-го курса физико-математического факультета Карлова университета Мартин Шмид объявляется погибшим от рук полиции, что разогревает толпу и в итоге приводит к смене власти. Но Шмидта недобили, он убежал и жив до сих пор.

Литва, Вильнюс, январь 1991 года, в ночь на 13 января, от рук неустановленных снайперов погибают 15 человек. Вину за убийство «мирных протестующих» сразу же возлагают на советских силовиков. Реального расследования не проведено до сих пор.

Москва, 1991 год. Убиты Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский. Они стали той самой «сакральной жертвой», которую ПЕРЕД ЭТИМ требовал, бегая и визжа по Белому дому, поп-расстрига Глеб Якунин. Он бегал и орал: «Нам нужна кровь, нам нужна жертва, иначе нам никто не проверит, что мы выступили за свободу!». Жертвы и случились. Очень вовремя…

Украина, 2000 год: убит журналист Георгий Гонгадзе. Привязать украинскую власть и, прежде всего, тогдашнего президента Леонида Кучму к этому убийству должен был "кассетный скандал". Это убийство стало катализатором акций, разогревавших украинское протестное движение на протяжении четырех лет, вплоть до "Оранжевой революции".

Разогреванию следующего майдана способствовала целая сотня «сакральных жертв».Ныне ожидаемо установлено, что свергаемая что власть не имела никакого отношения к этим убийствам.

Борис Немцов, человек в политическом плане не представляющий собой даже минимальной угрозы власти, «битая карта» - был убит прямо перед заявленной акцией протеста, что выглядит как стандартная для мировой практики «майданов» провокация.

Майдану в Словакии предшествовало заказное убийство 27-летнего журналиста издания Aktuality.sk Яна Кучака и его невесты Мартины Кушнировой

Революцию 2011 года в Египте вдохновила смерть 28-летнего программиста Халеда Саида, в убийстве которого обвинили полицейских. Сообщество «Мы все – Халед Саид» в Facebook стало одним из рупоров оппозиции.

Февраль 2005 года, Ливан. Перед массовыми беспорядками был взорван Рафик Харири в своей машине, взрыв был такой силы, что погиб еще 21 человек, ранения получили около 100. Участники ливанского "антимайдана", предостерегая Запад от вмешательства, скандировали: "Мы не Грузия! Мы не Украина! Мы Ливан!". Следствие, проводившееся комиссией ООН, и международный трибунал в Гааге причастность официальных властей Ливана или Сирии к убийству Харири отрицает.

Тихановская, беги! Беги от своих «соратников»

Конец багатовекторности

Багатовекторность закончилась — а некоторые товарищи этого не заметили. Да что там товарищи — целые страны (в лице правящих элит) умудрились не заметить конец багатовекторности, и продолжают дудеть в эту дудку как ни в чем не бывало.

Это выглядит где-то даже смешно — все равно как если бы у машины отвалились колеса, а водитель в кабине продолжал увлеченно крутить руль и жать на педали, делая вид, что он едет дальше — и только удивлялся, что «уже столько еду — а до города так и не доехал».

Зачатки этого, конечно, были задолго до новейших времен — но именно острое экономическое и политическое противостояние двух систем в рамках «холодной войны» позволило багатовекторности вызреть и превратиться в надежный способ кормления для государств, вполне ничтожных в политическом и экономическом смысле.

Это вот Югославия 70-х годов, сервис на автозаправке.

Как видите, жили югославы куда богаче советских людей. И веселее, в общем-то. Правда, похмелье оказалось куда более тяжелым. Но это было потом — когда в них пропала нужда. «Багатовекторность» всегда базируется на имеющемся у сверхдержав избытке ресурсов и на стремлении сверхдержав расширить свои зоны влияния. «Багатовекторные» прикидываются готовыми поддаться такому расширению — но требуют от сверхдержавы что-то им дать взамен. И как только получают — сразу бегут к другой сверхдержаве с криками «рятуйте, они втягивают нас в свою сферу влияния, скорее дайте нам вкусного, чтобы мы к ним не ушли».

Когда СССР рухнул — обломки советского блока выжали из позиции «багатовекторности» максимум бонусов. Запад охотно давал им денег за отрыв от России — но и Россия была вынуждена, сама находясь в жуткой экономической ситуации, финансировать эти отвалившиеся «незалежности» — просто потому, что в рамках СССР советская элита умудрилась размазать промышленность по окраинам, и соответственно отрыв окраин приводил к разрывам технологических цепочек, тянувших за собой крайне тяжелые последствия для самой России. Русским приходилось платить за дебильную экономическую политику КПСС, заключавшуюся в «опережающем развитии национальных республик».

Вот так они, эти лимитрофы, и жили со своей «багатовекторностью». И бывшие страны СЭВ так же жили — только республики больше тянули из России, а страны СЭВ — из Европы, но и те и другие в целом тянули со всех «центров силы». Ошибкой лимитрофов стало лишь то, что они полагали эту ситуацию постоянной. А она оказалась — временной.

Россия постепенно, шаг за шагом, избавлялась от зависимости своей экономики от бывших окраин СССР. Избавлялась от необходимости в прибалтийских портах, в газотранспортной системе Украины и Белоруссии и Николаевских верфях, и многого всякоразного прочего, чего в нацреспубликах успел понастроить СССР. И по мере того, как падала эта зависимость — сокращался и денежный поток, текущий из России в эти самые «независимые» страны.

Параллельно с этим шли кризисные процессы в экономике Европы, и шире того — в глобальной экономике. Евросоюз, пережив кратковременный подъем за счет открытия рынков сбыта в бывшие страны ЕС и некоторые постсоветские республики — начал испытывать экономические затруднения. До поры до времени он пытался сохранять свои подачки «багатовекторным» лимитрофам — но чем дальше, тем это было труднее делать. Мировой экономический кризис 2008 года ясно показал всем, что пришла пора резать непродуктивные хвосты. И первыми под резак пошли «багатовекторные».

Но для постсоветских республик звоночек прозвучал еще раньше. Когда президент незалежной Украины Кучма не смог договориться с президентом РФ Путиным о поставке русского газа по 50 долларов за килокуб. За это украинские элиты в 2004 году сбросили Кучму, заменив его на «проевропейского» диоксинового Ющенко, рассчитывая либо напугать Путина, либо получить адекватную русским вливаниям сумму от ЕС — но не помогло. Русский газ продолжил дорожать — сокращая кормовую базу незалежности, а ЕС давал только кредиты, которые надо было потом отдавать. А тут и кризис 2008 года подоспел.

«Багатовекторность» закончилась, потому что у всех экономических «центров силы» кончились деньги. Не вообще кончились — а кончились на оплату багатовекторных попрошаек-вымогателей.

Последней надеждой багатовекторных после 2008 года оставался растущий Китай. Вы сами наверняка заметили, как все эти любители вертеть носом неожиданно кинулись открывать китайские технопарки и мутить всякие собственные версии «шелкового пути». Но нет — мировой кризис догнал и Китай, и ручеек денег оттуда тоже быстро иссяк.

На 2020 год не видеть того, что «багатовекторность» себя исчерпала — может только политический слепец. Да, можно продолжать лавировать, что-то обещать большим странам и блокам, раздавать поцелуйчики — но ничего большего, чем одобрительное похлопывание по плечу, за это получить уже не удается. Лишних денег для «багатовекторных» ни у кого больше нет. Предоплату под обещания никто больше не хочет вносить. Только так — сначала работа, потом оплата. Может быть, хе-хе.

С деньгами всё настолько плохо, что Англия была вынуждена выйти из ЕС — чтобы не платить дотации тамошним лимитрофам, который успели напринимать после распада СССР. И даже после этого проблемы таковы, что британцы вынуждены отправить в металлолом все танки (нет денег на их содержание), а их с таким трудом построенные авианосцы плавают без самолетов — потому что нет денег на закупку палубной авиации.

После ухода Англии — для оставшихся доноров ЕС (прежде всего Германии и Франции) нагрузка от дотаций лимитрофам еще более выросла. Оставшиеся доноры эту нагрузку не тянут — а тут еще и внутренние проблемы, вроде понаехавших беженцев-дармоедов и дальнейшего падения экономики.

Таким образом, мы видим отсутствие у сверхдержав избыточных ресурсов (и не только у ЕС, но и у США, и даже у Китая) — и одновременно падение интереса к расширению своей сферы влияния. Нахаляву, конечно, расшириться они были бы и не прочь — но именно что нахаляву, а вот платить за это — уже никто не хочет. Это хорошо заметно по выводу американских войск из всяких впопуасий — даже тех, где, казалось бы, достигнут военный успех, и даже тех, где на место американцев сразу придут их геополитические враги. Другими словами — у «багатовекторности» кончилась кормовая база.

База кончилась — а привычки остались. И вот катящаяся в тартарары Украина ноет русским «дайте газу пописят, а то мы вступим в НАТО», а американцам — «дайте газу пописят, а то нас захватит Путен». И вот лукашенковская Белоруссия устраивает антирусские провокации и гоняет своего министра иностранных дел Макея на «консультации» в Госдеп США, думая что-то вымутить если не в США, то у русских.

И непрерывная, бесконечная лапша на уши про «багатовекторность» — мол, мы не против вас, просто мы независимая страна, поэтому вступать в союз мы не будем, признавать Крым российским мы не будем, но нефть и газ по внутренним российским ценам вы нам дайте. А то хуже будет.

Да в том-то и дело, что хуже не будет. У России пропала нужда в вас, ребята. А у Запада ее и не было никогда — он вас подкармливал, только чтобы создавать проблемы России.

Ну чем вы можете еще нагадить русским? Вступить в НАТО? Вы это серьезно? То есть вот нынешняя русофобская, нацистская Украина, вооруженные силы которой убивают русских на Донбассе и мечтают «вернуть Крым» — от вступления в НАТО станет представлять для нас большую угрозу? Скорее всё произойдет наоборот — Германия и Франция еще больше урежут свои вооруженные силы, радуясь возможности сэкономить за счет поступления под командование НАТО украинского «пушечного мяса». Вкладываться в ваши вооруженные силы никто не станет — они свои-то уже не могут финансировать, бундесвер пересадили с танков на грузовики, а с грузовиков уже пересаживают на велосипеды — и я не шучу.

Или вот белорусы вступят в НАТО — офигеть, какой удар. Два десятка старых МиГ-29, из которых половина не может подняться в воздух — могучая сила. Я же помню, как белорусы прикупили вна Украине 10 старых учебных самолетов Л-39 для пополнения своих ВВС — ни на что большее денег не было даже в лучшие времена. Теоретически в войсках РБ числятся 602 танка — но это танки времен СССР, и таких же танков у хохлов числилось на момент начала конфликта 2014 года что-то типа 5 тысяч — как, надолго их хватило? Это же в массе практически нерабочий хлам, из него в боевом состоянии хорошо если несколько десятков. Всё это — несерьезно, это и на стороне РФ не помощь, и для НАТО только обуза. А денег на модернизацию никто не даст — ни мы, ни НАТО.