Тимур Шерзад
75 лет назад, 6 августа 1945 года, американцы впервые применили по реальной цели атомную бомбу. Взрыв «Малыша» нанес обширные повреждения городу Хиросима и стоил жизней десяткам тысяч японцев. Несколько дней спустя за ним последовала бомбардировка Нагасаки. Какие цели ставили себе атаковавшие эти города, и добились ли они своего?
Давайте разберемся.Незавидное положение
Война для Японии с момента нападения на Перл-Харбор складывалась отвратительно. С одной стороны, японцы провели своеобразный «Тихоокеанский блицкриг», захватив необходимые им голландские колонии, богатые нефтью. Они захватили Филиппины, Сингапур и еще много чего – и добрались чуть ли не до Австралии.
Но учитывая глобальное экономическое неравенство, это все было курам на смех. Как говорил адмирал Ямамото, «единственный способ победить – ворваться в Вашингтон и продиктовать условия мира там», подразумевая, что американцы глотать пилюлю и позволять японцам хозяйничать в Юго-Восточной Азии не станут.
Но сделать это было нельзя даже при фантастической удаче – промышленная мощь позволяла американцам производить в десятки раз больше военной техники, чем производили японцы. И что еще важнее – готовить на всю эту технику грамотный персонал. Японцы были беднее, и такой возможности не имели – поэтому пытались взять качеством, готовя «идеальных», например, пилотов. И тут был жирный минус – как только этих лучших выбивали, выяснялось, что резерва нет, и сажать за штурвалы уже приходится кого попало. С соответствующими результатами.
Отсутствие обширного корпуса хотя бы просто «неплохо» обученных пилотов стало не последней причиной бессилия перед бомбардировочными налетами. Как только американцы продвинулись достаточно далеко по Тихому океану, чтобы завести базы, позволяющие новым бомбардировщикам В-29 доставать до Японии, начались налеты.
Поначалу они велись не очень умно, но вскоре американцы собрали информацию и изменили тактику. Они снизили высоту и перешли с фугасных на зажигательные бомбы. Японские города, большой частью построенные из дерева и бумаги, не имели шансов против такого подхода, и загорались, как спички. Налеты с обычными «зажигалками» унесли не меньше жизней, чем атомные бомбардировки, и уж точно разрушили больше имеющих военную ценность целей.
К августу 1945-го японская промышленность была парализована рейдами «сверхкрепостей». Хороший срез дает военный дневник Дзиро Хорикоши, конструктора знаменитого истребителя «Зеро». Тот мечется, как угорелый, от завода к заводу, и везде большие трудности со сборкой самолетов. Где-то есть задел планеров, но сгорел двигательный цех, где-то наоборот. А перевезти компоненты и что-то собрать из них невозможно – уничтожены города на пути, а это центры железнодорожных коммуникаций. Грузовиками по проселочным дорогам тоже не провезешь – топлива мало, потому что разбомблены резервуары, а в море лютуют вражеские подлодки. Иными словами, шансы не проиграть войну с треском у японцев отсутствовали.
Новая дубина
Но за это еще предстояло заплатить. Американцы готовили большую высадку на Японские острова, где у противника была многомиллионная армия. Союзническое превосходство в огневой мощи не оставляло этой армии шансов, но чувствительные потери та бы нанести успела. Это понимали, и стремились как можно сильнее ослабить Японию любыми доступными способами. Глядишь, в Токио осознают бесполезность дальнейшего сопротивления и капитулируют без высадки.
Одним из этих способов были атомные бомбы, имевшиеся на тот момент только у американцев. Оружие на новых физических принципах, обладающее невиданной – для одного самолета – разрушительной мощью. Применить его стоило с любой военной точки зрения. Уничтожить еще один японский город, как центр коммуникаций. Психологически надавить на противника. Испытать новое оружие в деле, а не на полигоне. И – последнее, но от того не менее важное – продемонстрировать мощь атомных бомб всем остальным. Пусть боятся.
Поэтому американцы думали недолго – и произвели две опустошительных атомных бомбардировки 6 и 9 августа 1945 года. Безо всяких сомнений и сожалений – как было и принято во Второй мировой войне. Если противник не сдается, жалеть его никто не будет. Потом, правда, родились байки – якобы участвовавшие экипажи посходили с ума и страдали от постоянных ночных кошмаров. Это не так. Американцы имели богатый опыт уничтожения целых городов обычными бомбами как в Японии, так и в Европе, и с точки зрения профессионалов, работа бомбами атомными принципиальными этическими отличиями не обладала.
Так, например, Пол Тиббетс, сбросивший ядерную бомбу на Хиросиму, в послевоенных интервью не раз демонстрировал отсутствие какой-либо сентиментальности: «если бы приказали, я бы ее и на Нью-Йорк сбросил». А в 70-е и вовсе провел воздушную театральную постановку на одном из авиашоу, где был даже стилизованный «ядерный гриб». Что вызвало даже небольшой дипломатический скандал.
Советский фактор
Стоило ли оно того? Ну как посмотреть. С точки зрения военных действий вклад был внесен. Разрушено еще два немаленьких города, а это значит, что японцы тратят силы и ресурсы на их восстановление, включая промышленность. Боевая мощь нового оружия всему миру продемонстрирована – кому надо, все увидели, как оно бывает на практике, и последствия учли.
Психологический эффект? Несомненно, есть, хотя немного и не в том смысле, в котором ожидалось. Все дело в том, что последней соломинкой японцев была Маньчжурия – там еще действовала некоторая промышленная база и стояла Квантунская армия, которую еще долго можно было раздергивать на подкрепления. Но незадолго до второй бомбардировки в войну вступил СССР – что создало серьезнейшую угрозу этой самой Маньчжурии.
Японцы восприняли это, как последнюю соломинку, ломающую хребет, и сочли за лучшее на этом все-таки остановиться. Решение о капитуляции было принято. Но в азиатской культуре крайне важно «сохранить лицо». Иными словами, нельзя годами вещать об упорной войне до конца, а потом взять и сдаться.
И тут атомные бомбы стали отличным предлогом. Да, они приносили не так уж и много проблем по сравнению с отработанной бомбардировочной схемой «зажигалки + несколько сотен самолетов». Но зато все отлично объясняли подданным. Именно поэтому многие японцы воспринимают атомные бомбардировки, как некое «необходимое зло». Для русского уха подобный конструкт звучит диковато, но на деле все объясняется просто. Бомбы были просто назначены козлом отпущения – и в этом смысле уберегли японцев от хаоса и, возможно, даже гражданской войны.
6 августа 1945 года американцы сбросил на Хиросиму атомную бомбу «Малыш», а 9 августа разрушению подвергся Нагасаки, на который была сброшена бомба «Толстяк». Последствия стали катастрофическими для этих городов и их населения. Как ощутили эти взрывы жители ближайших к Японии советских городов, и как они повлияли на жизнь и здоровье наших людей?
Сила взрывов атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки
Мощность урановой атомной бомбы «Малыш», которую сбросили над Хиросимой, составляла 15-18 Кт в тротиловом эквиваленте. Она взорвалась на расстоянии 580 м от поверхности. Плутониевая бомба «Толстяк», взорвавшаяся над Нагасаки, имела мощность в 21-23 Кт и взорвалась в 503 м от поверхности земли.
Поражающая энергия атомной бомбы состоит из ударной волны (50% силы поражения), 35% – это тепловая энергия, и 15% – убивающая живые организмы радиация. От ударной волны образуется ветер со скоростью 280 м/сек, при распространении на 3,2 км от гипоцентра сила уменьшается до 28 м/сек. В непосредственном центре взрыва образуется огненный шар с температурой 7000 градусов Цельсия.
Взрыв бомбы над Хиросимой произошел в воздухе, ядерная реакция раскалила его до миллионов градусов. На земле под точкой эпицентра температура была до 4 000 градусов. Огненный шар и вспышка света в радиусе 1,5 км сожгли все живое. Затем пошла ударная волна чудовищной силы, разрушившая все здания до двух километров.
Все, кто находились в радиусе 1,2 км от взрыва, получили смертельные ожоги. Уцелели люди, которые в радиусе 500 м от центра были защищены фундаментами, но они получили огромную дозу радиации в 1000-4000 мЗв.
Последствия ядерных бомбардировок для людей
В радиусе двух километров от гипоцентра погибли сразу же 40% жителей, 56,5% умерли спустя четыре месяца – к концу ноября. За первые две недели умерли получившие сильные ожоги и большие дозы радиации. За десять дней умирали от температуры, поноса и кровавой рвоты – признаки радиационного облучения. У тех, кто продолжал жить дальше, наблюдалось выпадение волос, поражения гортани, слабость, лейкоз – эти зараженные также умирали.
Выжившие продолжали умирать в дальнейшем от развившихся онкообразований. Облученные во чреве матери младенцы рождались с большими патологиями. Тела выживших покрывали уродливые келоидные рубцы от обширных ожогов. Различные аномалии проявлялись спустя 20-40 лет после ядерных взрывов. (Исследование «Современная диагностика лейкемий» профессора Университета Хиросимы Нанао Камада, гл.9)
70-100 тысяч жителей Хиросимы (в ней всего проживало 245 тысяч человек) погибли в один миг, превратившись за доли секунды в пепел и оставив только тени на стенах. На расстоянии до 19 км были выбиты все стекла в домах. При этом стекла со скоростью 800 км/час пронзали тела людей. Все дома были сожжены, а обгоревшие люди умирали в муках.
Нагасаки пострадал немного меньше из-за окружающих его холмов и обширной необитаемой промзоны. Хотя мощность бомбы была выше, разрушений оказалось меньше – погибло 60-80 тыс. жителей.
Никто не верил в огромную разрушительную силу всего одной бомбы
Даже японское правительство поначалу отказывалось верить в то, что всего лишь одна бомба может принести такое опустошение и уничтожить целый город с его населением. О том, что такое радиация, люди тогда ничего не знали. Понос и рвоту врачи списывали на дизентерию. Только физики-ядерщики были знакомы с последствиями радиационного облучения.
Местное население городов, подвергшихся ядерной бомбардировке, никак не было защищено. Те, кто уцелел, бродили на пепелище, отыскивая свои семьи, получая при этом смертельные дозы радиации. Сейчас историками общее количество погибших оценивается в 450 тысяч человек.
В то время наука не располагала данными о воздействии радиации на организм человека, а в наши дни ученые смогли исследовать кости умерших в Хиросиме и определить, какую дозу они получили. Журнал «PLoS One» опубликовал сведения, согласно которым жители Хиросимы облучились радиацией в 9,5 грэя, даже половины которой достаточно для гибели человека.
Что писала советская пресса о Хиросиме и Нагасаки
Корреспондент радио «Вести FM» провел журналистское расследование по страницам советской прессы за те дни, которые соответствовали дням ядерной атаки на Хиросиму и Нагасаки. Как выяснилось, ни строчки в газетах не было написано об этом событии. Люди не знали, какая страшная участь постигла японские города. Заголовки отражали решимость покончить с японской военщиной, дать бой и победить фашистского агрессора на Дальнем Востоке. В то же время группа советских дипломатов отправилась в Хиросиму, чтобы увидеть все своими глазами. То, что они описывали, рассекретили только в 2015 году.
Как могли на себе ощутить ядерные взрывы советские граждане
Согласно статье Е.М.Лабунец «Ядерное оружие: историческое развитие и политико-правовые последствия применения» (журнал «Юристъ-Правоведъ», 2008 г.), один термоядерный заряд мощностью 20 Мт в радиусе до 24 км способен полностью разрушить все дома и сравнять их с поверхностью земли. Он уничтожает все живое на расстоянии до 140 км. Происходит радиоактивное заражение воздуха, воды и почвы. Выводится из строя техника, разрушаются предметы, массово гибнут люди. Одной бомбы достаточно, чтобы уничтожить любой город на планете.
На Хиросиму сбросили бомбу в 1000 раз менее мощную (1 Мт = 1000 Кт). Радиус поражения ядерной бомбы средней мощности (от 10 до 100 Кт), в частности, 20 Кт, составляет зону поражения радиусом 1 км.
Расстояние от Владивостока до Хиросимы – 973 км, между этими городами плещется Японское море. Расстояние от Владивостока до Нагасаки – 1167 км, они также разделены Японским морем. Поэтому жители советского Владивостока и ближайших населенных пунктов ничего не могли почувствовать. Взрывы не создали сейсмической активности. Они не дали радиоактивного облака, как это было при аварии в Чернобыле. Для наших людей ядерная атака на японские города прошла без каких-либо последствий.(с)
Трумэн применил атомную бомбу против Сталина, а не против японцев
Американская атомная бомбардировка Японии преследовала цель сделать СССР более управляемым
В отличие от президента США Франклина Рузвельта в 1945 г. не все американские политики приветствовали будущее участие СССР в войне на Дальнем Востоке, считая, что в этом случае будет трудно устранить Советский Союз от решения вопросов послевоенного политического устройства в Азии.
Видные деятели администрации США считая, что вступление СССР в войну обернётся серьёзной поддержкой коммунистическим силам Китая и Кореи, стремились этого не допустить. Командующий союзными войсками на Дальнем Востоке генерал Дуглас Макартур писал вскоре после Ялтинской конференции: «Меня сейчас больше беспокоит вероятность вступления России в войну против Японии и Маньчжурии, а это значит, что наше внимание должна занимать судьба северных и приморских районов Китая».Планами США предусматривалось: «Не позволять советским войскам войти в боевой контакт с Народно-освободительной армией Китая, помешать объединению сил коммунистов Китая с Красной Армией в Северо-Восточном и Северном Китае».
Американские ковровые бомбардировки весной 1945 г. наносили ущерб не столько военной мощи японской империи, сколько мирному населению густонаселённых городов, как Токио, Осаки и других. Было очевидно, что одними бомбардировками принудить Японию к скорой капитуляции не удастся. Несмотря на ощутимые потери и сокращение производственной базы страны, Япония готовилась к затяжным действиям, рассчитывая в результате упорного «сражения за метрополию» изменить ход войны в свою пользу и угрозой больших потерь союзников склонить их к почётному для японцев миру. А американское командование исходило из того, что «для вторжения на японские острова потребуется семимиллионная армия и потери будут неприемлемо большими».
Занявший в апреле 1945 г. после смерти президента Рузвельта его место Гарри Трумэн был проинформирован о секретных работах по созданию атомной бомбы. Перспектива появления у США «супероружия» породила у новой американской администрации надежду на то, что войну можно будет завершить в результате атомной бомбардировки. В этом случае Трумэн и его окружение предпочли бы обойтись без участия СССР в войне с Японией, но уверенности в том, что атомная бомба будет создана в ближайшее время, не было, и заинтересованность в выполнении Советским Союзом данных в Крыму обязательств сохранялась.
Стремясь получить по возможности точную дату вступления СССР в войну, Трумэн направил в Москву в качестве своего личного представителя Гарри Гопкинса. 28 мая 1945 года Сталин сообщил Гопкинсу и американскому послу Авереллу Гарриману: «Советская Армия будет полностью развёрнута на маньчжурских позициях до 8 августа». Зная эту дату, Трумэн задался целью атомными ударами по японским городам опередить Сталина, сделать вступление СССР в войну ненужным; считалось, что после атомных ударов Япония тут же капитулирует. Трумэн всячески подстегивал разработчиков бомбы, требуя от военного руководителя Манхэттенского проекта генерала Лесли Гровса её создания до указанной Сталиным даты.
Атомная бомбардировка предназначалась не только для завершения войны с Японией. Она преследовала и другую важную цель – запугать СССР, добиться с помощью ядерной монополии господства США в послевоенном мире. Вашингтон рассчитывал, что бомбардировка поможет «сделать Россию сговорчивой в Европе». Известно высказывание Трумэна: «Если бомба взорвется… у меня, конечно, будет дубина для этих парней». Как говорил американский президент, атомная бомба «даст нам возможность диктовать свои условия в конце войны».
Трумэн затягивал проведение запланированной встречи лидеров трёх держав в Берлине, надеясь к началу Потсдамской конференции иметь готовую бомбу. Альберт Эйнштейн говорил: «Подавляющее большинство ученых были против внезапного применения атомной бомбы. Я подозреваю, что дело было вызвано желанием положить конец войне в Тихом океане любыми способами до участия России». И Черчилль в частном порядке сказал своему министру иностранных дел Идену в Потсдаме: «Совершенно очевидно, что Соединенные Штаты в настоящее время не желают участия России в войне против Японии».
В мемуарах Черчилль рассказывал, как во время Потсдамской конференции, после получения сообщения об успешном испытании в США первой в мире атомной бомбы, Трумэн сказал об этом Сталину, но последний не отреагировал, ибо уже имел свою информацию об испытании.
О том, что у западных союзников не было ни малейшего сомнения в необходимости применить новое оружие против японцев, свидетельствуют воспоминания британского политика: «Внезапно перед нами открылась возможность милосердного (?! – А.К.) прекращения войны на востоке и гораздо более отрадные перспективы в Европе. Я не сомневался, что такие же мысли рождались и в голове у моих американских друзей… Принципиальное согласие англичан использовать это оружие было дано 4 июля, до того, как состоялось испытание. Окончательное решение теперь должен был принять президент Трумэн, в руках которого находилось это оружие. Но я ни минуты не сомневался, каким будет это решение, и с тех пор я никогда не сомневался, что он был прав… Решение об использовании атомной бомбы для того, чтобы вынудить Японию капитулировать, никогда даже не ставилось под сомнение. Между нами было единодушие, автоматическое, безусловное согласие, и я также никогда не слышал ни малейшего возражения, что нам следовало бы поступить иначе».
Однако, повторяем, полной уверенности в том, что, применив атомные бомбы против Японии, удастся без помощи СССР быстро принудить Токио к капитуляции, у западных союзников не было. Поэтому на Потсдамской конференции Трумэн заявил советскому лидеру, что «США ожидают помощи от СССР». В ответ Сталин сказал, что «Советский Союз будет готов вступить в действие к середине августа и что он сдержит своё слово».
После окончания Второй мировой войны о вкладе СССР в победу над милитаристской Японией на Западе предпочитали не говорить, представляя дело таким образом, что якобы именно атомные взрывы над Хиросимой и Нагасаки принудили Японию к капитуляции. «Падение бомб остановило войну, спасло миллионы жизней», – утверждал американский президент. Однако слова Трумэна о том, что, испепелив в атомном пожаре сотни тысяч мирных жителей японских городов, он спас-де жизни сотен тысяч американских парней, не могут скрыть факт не военного, а политического применения нового оружия массового уничтожения.
Даже начальник личного штаба президента Трумэна адмирал Уильям Лехи (Лихи) не видел военной необходимости использования атомных бомб против японцев: «Я считаю, что использование этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не оказало никакой материальной помощи в нашей войне против Японии. Японцы были уже побеждены и готовы сдаться из-за эффективной морской блокады и успешной бомбардировки обычным оружием… Мое собственное чувство состоит в том, что, будучи первым, кто использовал это, мы приняли этический стандарт, общий для варваров Темных веков… Меня не учили вести войну таким образом, и войны нельзя выиграть, уничтожая женщин и детей».
Однако Трумэн подобных чувств и сомнений не испытывал. Он бахвалился, что ночью «спал как ребёнок», подписав приказ об атомной бомбардировке. Оправдывают варварство Трумэна и его подручных и 60% современных американцев, которые повторяют пропагандистский тезис о спасении в результате уничтожения в атомном огне жителей Хиросимы и Нагасаки солдат и офицеров армии США. Им неведомо, что Трумэн, нанося атомные удары по японским городам, решал не военную, а политическую задачу.
За два месяца до Хиросимы и Нагасаки один из создателей атомной бомбы Лео Сцилард (Силард) встретился с Государственным секретарем США Джеймсом Бирнсом и безуспешно пытался убедить его, что ядерное оружие не должно использоваться для уничтожения гражданских целей – городов Японии. По словам доктора Сциларда, подлинная причина, по которой Америка использовала ядерное оружие против Японии, состояла не в стремлении «закончить войну или спасти жизни». Ибо «мнение г-на Бирнса заключалось в том, что наше обладание и демонстрация бомбы сделают Россию более управляемой в Европе».
Трудно не согласиться с высказыванием известного английского физика лауреата Нобелевской премии Патрика Блэкетта, который сказал, что атомные бомбардировки «были не в последнюю очередь актом против России». Американские атомные удары возвестили начало холодной войны.
Свежие комментарии